|
|
|
|
Махорка II
(двуглавый боевик с неприличными моментами)
|
Взят из сайта товарища Hitman'а: www.irkrock.front.ru
Осеннее солнце лениво всходило, освещая остатки вчерашнего побоища. Картина была ужасающая - что-то в духе "Герники" - в костёр, который был явно затушен по-пионерски, были набросаны арбузные корки, пакеты, бутылки, и над всем этим гордо возвышалась ультрамариновая от плесени бескрылая курица. На толстом суку безвольно висела, перегнувшись пополам, кинчевская жена, под деревом дрых порядком потрёпанный БГ - на его лбу были видны следы Костиных шузов и надпись губной помадой "хиппи недоделанный". Возле костра сидел опухший от бессонницы Доктор и рукой Чижа рисовал на песке звёздочки какие-то. Сам Чиж не подавал признаков жизни, его глаза не реагировали на свет, но стоило только капнуть ему на веко спирту, как глаз распахивался и с любопытством начинал озираться по сторонам. Буся ползал вокруг ёлки в поисках своих очков, Шевчук задумчиво лежал в луже, братья Самойловы резвились на полянке и, прыгая, создавал небольшие локальные землетрясения баллов в 5-6, не более. Буся, поняв безнадёжность своих поисков, пополз к Кинчеву, упал, заснул, но через десять минут проснулся и продолжил ползти. - Кость, а Кость, - прошептал Слава. - Мне щаз такое приснилось... Ну, просто жуть какая-то. Вот ты скажи, что твои фанаты на твоих концертах делают. - Ну... хм... пляшут, поют, беседуют и... и... ну, пьют, конечно. - Тусуются, короче говоря. А мне снится, что я стою на сцене, надрываюсь, а вокруг народ Бутусуется, Бутусуется. - Да ну! - Костя почувствовал, как зеленеет от зависти. Буся заметил лёгкую зеленцу на лице друга, но посчитал, что это естественный кинчевский цвет. А что, всякое бывает - побух... то есть, поработай-ка, как они, еще не так зацветёшь! Чиж неожиданно проснулся, осоловело осмотрелся по сторонам, икнул, слегка подпрыгнув при этом и глубокомысленно сказал: - А с-сейчас пр-ра спать... - и свалился головой в кусты. Шум падающего тела разбудил БГ, нагло вырвав его из Нирваны. Гребень неохотно встал, ощупал всего себя - всё ли цело, затем ощупал кинчевскую жену (на всякий случай) и пошёл вытаскивать из лужи Шевчука. К половине первого вся маленькая тусня была на ногах (кое-кто, конечно, уже был на бровях, но как-то вот нехорошо закладывать Чижа, потому мы этот эпизод опустим). Костя пытался привести в чувство жену и собственные часы, которые показывали без пятнадцати три и отказывались говорить правду. Мокрый Шевчук тщетно пытался выжать бороду, БГ сидел под деревом и вёл странные расчёты: если сдать на мясо братьев Самойловых, то хватит ли вырученных денег на цистерну портвейна? Буся жутко и нервно бил головой Чижа по заржавленным бакам и по той самой цистерне, что заманчиво вырисовывалась в воображении Бориса Борисыча. Начинался самый обычный день короткой рокерской жизни. 2. Рокеры на рынке Я мордасы постеру набью. Ласточка топор несёт в подмогу. Харю неумытую твою Я поколочу, и Слава-Богу... Наскальное творчество АнтиБГманов. Если бы в этот день кто-нибудь из фанатов "Алисы" проник в подъезд, где находилась "Махровка", то они увидели бы нечто очень необычное. На лестничной клетке стоял Костя в линялых спортивных штанах с оттопыренными коленками и авоськой сбивал пролетающих мух. На лице Кинчева была байроническая скука, которая ниже носа переходила в самый мрачный пессимизм. По полу возле лифта ползал Чиж и подтирал что-то тряпочкой (чтобы вас не мучили всякие нехорошие скажу: Чиграков просто опрокинул полную стопочку портвейна, но не туда, куда следует - в рот, то есть - а на пол. Пришлось взять Костин носок, чтобы потом выжать назад в посуду слегка подпорченную, но всё ещё вполне пригодную для употребления жидкость.) В дверях "Махровки" творилось страшное. Жена Кинчева и БГ загоняли назад в квартиру костиного кота. Животное упиралось: по старинному праву котов при дворе, ему хотелось видеть своего хозяина. Гребень сипло лаял, пытаясь запугать зверюгу, но Борис Борисыч уже давно вышел из того возраста, чтобы косить под электрического пса (за аккустическую дворнягу, впрочем, он ещё сойдет). Мелкий полосатый хищник тем временем наглел, жена Кости опаздывала на работу, Кинчев, Чиж и БГ мечтали о том, как дружно завалятся в пивную. Всё бы кончилось плохо, если бы около "Махровки" не появился Ревякин, местный живодер (днем он носил фенечки и проповедовал free love, а вечером пил с панками и вообще дебоширил). Он взял кота за шкирку (то есть за шкурку, половину которой ободрал, когда поднимал животное в воздух) и, посмотрев ему в глаза, сказал: "Я слышу птиц, я вижу птиц, нам - к ним! Пойдем со мной!" Как это ни странно, но кот - наивно думая - поверил Ревякину, и они куда-то умчались вдвоём. Больше своего Мурзика Кинчев не видел, зато Ревякин удивил всю тусу, когда зимой припёрся в "Махровку" в шубе из меха неизвестного полосатого зверя, пахнувшего кошками. Впрочем, мы отвлеклись. Избавившись от усатой проблемы, рокеры двинули в близлежащую тошниловку, за "Разливным "Гусарским"", но тут обнаружилось ещё одно препятствие, и заключалось оно в той самой авоське, которой Кинчев смертельно ранил 5 мух, одну осу и Чижа, подвернувшегося, так сказать, под горячую (или холодную, но всегда очень тяжёлую) руку. Жена поручила Косте сходить на рынок за картошкой, и так получилось, что Доктор не смог отказать. Н-да, откажешь тут, когда тебя шваброй к двери прижимают... Друзья решили разделить с Кинчевым тяготы этого боевого задания, и вся туса пошла к трамвайной остановке, потому что метро всем поднадоело. Кроме того, БГ утверждал, что если усиленно молиться Джа, то на трамвае и в рай можно доехать. Борис Борисыч, конечно, врал, но чтоб не компрометировать столь уважаемого человека, припишем это старческому маразму, который в последнее время сильно мучает Гребенщикова. Но на трамвае рокерам уехать не удалось, потому что на путях, обнимая вагон руками и ногами, и вообще жадно прильнув к нему всем телом, сидел Григорян и, обливаясь горючими (а говорят ещё, что в стране горючего не хватает! Надо лишь взять сотню-другую Григорянов, и шахтеры могут отдыхать) слезами, шептал: "О, маленькая девочка со взглядом волчицы!" Взгляд у трамвая и вправду был слегка затравленный, фары угрюмо косились на Григоряна, словно транспортное средство пыталось понять, чего этому зоофилу в шляпе от него нужно. - Пойдём отсюда, - пугливо шепнул Кинчев, и рокеры пошли на рынок пешком, пугая своим непричёсанным видом впечатлительных бабушек. Вести этот небольшой отряд взялся Чиж: то ли он лучше знал, где находится рынок, то ли у остальных наступило коллективное помутнение рассудка. Поскольку все тактические перемещения рокеров в пространстве чем-то напоминали хождение евреев по пустыне за Моисеем и прочие туристические походы с целью ознакомления с местностью, Чиж решил для поддержания духа запеть песню (что касается поддержания тела, то тут всё обстояло гораздо сложнее. Пару раз Кинчев ловил падающее чижовское тело в 2-3 сантиметрах от лужи, БГ несколько раз отрывал Чигракова от столба, к которому наш пернатый друг лез лобызаться... Ох, и трудная это работа - из болота тащить обормота). Пока никто не успел изготовить кляп, Чиж заголосил: - Пар-рень я мо-ло-дой... Кинчев скептически оглядел Чигракова: последние остатки молодости сползли с него ещё 15 лет назад, не оставив даже прощальной записки. "Помыть бы его, что ли..." - мелькнула в костиной голове шальная мысль и тут же умерла, напоследок содрогнувшись в конвульсиях. Чиж жил по принципу "меньше метра - не грязь, больше - само отвалится". Последний раз он мылся, когда по ошибке сунул голову в стиральную машину, а было это давненько. Кстати, пока мы тут предавались меланхолическим воспоминаниям, с Чижом приключилась неприятность: в его открытый настежь для большого песенного размаха рот стреми- тельно влетела некая рыжая субстанция животного происхождения. При извлечении она дико сопротивлялась и издавала довольно неприятные звуки, напоминающие нам о худших минутах, проведённых нами на детском горшке. Самое забавное, что это существо (субстанция, а не горшок) оказалась птичкой чижом, семейства воробьиных. Всё это наводило на подозрения, что скоро рокерам предстоит столкнуться с Летовым. Так и произошло: за поворотом оказался тупик, в конце которого виднелась дверь. Над ней висела корявая табличка: "Биржа труда. Не проходи мимо! Широкие возможности: вы могли бы служить в разведке, вы могли бы играть в кино. Поиск талантов уфя..." Что этим "уфя" хотел сказать автор, неизвестно, скорее всего он решил внедрить в объявление элемент таинственности. - Ребят, зайдём, а? - попросил Костя. - Я хочу дворником поработать, сменить обстановку... - А чё? Я не против, - колыхнула Чижа, и БГ его поддержал морально, а в основном физически, приперев к стенке могучим плечом. Внутри конторы было сыро, а в углу под красным стягом сидел Летов и грыз карандаш. Над ним на ниточках висели плакаты: "Мумию Ленина - в президенты!", "План - всем, и чтоб никто не ушёл обиженным!" и "Наши панки - самые чистые панки в мире". - Мужики, шо вам здесь надо? - прохрипел Летов, недружелюбно поглядывая на рокеров. - Я, Егор, в дворники решил пойти, - серьёзно и с пафосом сказал Костя, разглаживая ногой свезённый и помятый Чижом коврик, единственную отраду этого мрачного места. - Ну ты, блин, даёшь. У нас тут не клуб дворникрв-любителей, а ООО "Юный коммунист". - И сильно у вашего общества ограничена ответственность? - поинтересовался ехидный БГ. - В пределах разумного, - уклончиво сказал Летов. - Мы тут вам не тили-тили, веников не вяжем!.. Мы носки вяжем, - смущённо добавил он. - Ну тогда мы пойдем, пожалуй, - заторопился Костя и рокеры поспешили на воздух. После часа плутаний они таки нашли небольшой базар, где-то в углу района (какие они все неправильные, даже район у них какой-то угловатый). Вот уж где жизнь бурлила и била ключом, а так же ногами, руками и другими тяжёлыми предметами! У самого входа расположилась мясная лавка; за прилавком стоял Кипелов в белом колпаке и, отчаянно тряся половиной свиньи, с сильным грузинским акцентом рекламировал: - Вай, да-ра-гой, возьми моё сердце! Возьми мою тушу, - и всё показывал какие-то потроха. Вегитарианцу БГ при виде этого безобразия скорчил такую мину, от которой колпак Кипелова огорчённо сполз на ухо, а сам мясник приуныл и замолчал. Базар продолжал шуметь: - Превращаю в золото ртуть! - Хочешь сладких апельсинов? - Я торгую стеклом... из разбитых витрин... - Лучшая птица - её едят! Нашу жуют уже много лет (от автора: жёсткая, однако, попалась курочка). - Пробуйте настои и коренья! Зелье приворотное, отворотные и насмерть засушивающие. К удивлённому этим многообразием форм общественного сознания Кинчеву неслышно подошла девушка, затянутая в чёрную кожу. Она посмотрела на Костю поверх тёмных очков и тихо предложила: - Хочешь, я убью соседей, что мешают спать?.. Это была известная наёмная убийца Земфира, наводившая ужас на весь город. Доктор не испугался, а про себя подумал, что соседей жалко, а с женой он как-нибудь и сам справится (ну, наивный, что возьмёшь). Доктора в этот день ждала большая неудача - картошки на базаре не было совсем, а около овощного ларька была огромная лужа, увеличивающаяся в размерах с каждой минутой. Причину этого необычного природного катаклизма открыл мудрый БГ: он углядел за стойкой бомжеватого вида молодого человека в старом военном мундире. Юноша неестественно дёргался, мял руками погоны и истерически рыдал, норовя боднуть головой пол: - Полковнику никто не пишет, полковника никто не ждет... - Что там такое случилось, а? - поинтересовался ничего не увидевший Кинчев у Гребня. - Одинокий бомжик за витринным окном, - с материнской нежностью в голосе сказал Борис Борисыч, и потащил друзей куда-то вправо... - Ты чё, Борь, дёргаешь? - возмутился Чиж. - Ик-кое ты имеешь право? - Ребяты, мне нужно съездить в сумасшедший дом... - Да никто в этом и не сомневается, - резонно сказал Костя. Нет, ты дослушай! - вскипел БГ. - Мне должны дать там справку о том, что я здоров... Она продюсеру нужна зачем-то. - Не-а, не дадут, - ухмыльнулся Чиж. Несмотря на то, что затея Гребня с самого начала была обречена на провал, махровцы решили всё же посмотреть, как БГ будет доказывать, что он не верблюд, когда у него, метафорически говоря, горб свисает до ушей. Креза находилась неподалёку от базара, её было видно издалека. Верхний этаж горел красивым синим пламенем, на балконе металась худенькая девушка, прижимая к груди двух здоровых медведей и кричала: - Эй, эй, земля! Залей меня!!! Снегом талым! Никто, кроме испуганных, трясущихся все телом медведей, не обращал на неё внимания, и лишь июльское солнце наблюдало за тем, как девица сбросила с себя зверюшек, быстро скроила из юбки парашют и сиганула вниз. В крезе было душно и пахло мышами. Из палат то и дело выбегали пациенты и вальсировали вокруг рокеров. Мимо Кинчева на деревянной лошадке весело проскакал Пётр Самойлов, напевая: - В нашем сумасшедшем доме день открытых дверей... В одной из комнат Вадим Самойлов тряс Глеба Самойлова и отчаянно дознавался: - Любишь, любишь, любишь... или нет?!?! Глеб смотрел на брата осоловелыми глазами и таинственно отвечал: - Секрет... Когда Кинчев заглянул к ним, Вадим уже достал из тумбочки орудие пытки - батон с изюмом - и продолжил допрос, злорадно хохоча и отпихивая Глеба от еды ногами. К зазевавшемуся БГ тихо подкрался псих в пижаме и прошептал на ухо: - Песню звонкую пропела и на изгородь взлетела птица в белых кружевах и шиншиловых мехах... - Буська, ты ли это? - поразился Борис Борисыч, - Кто ж тебя до такой жизни довёл? - Гибралтар... Лабрадор... - тихо и горестно прошептал Слава и пропал где-то во тьме. - Эх, вот что с людями делает любовь... - вздохнул БГ и кинулся на поиски Вячеслава. Но нашёл только Чижа, которого пациенты затащили в палату, приняв за своего. На Чигракове наседала крупная немолодая женщина в юбочке колокольчиком, на голове у неё красовался огромный белый бант. Женщина истерически кричала: "Ты ушёл от меня к рыжей женщине хромой!!!" Чиж вяло сопротивлялся и больная, видя, что жертве всё до лампочки, отстала и начала вприпрыжку бегать по комнате, напевая что-то типа "ту-лу-ла-ту-ту-ту-ту...". Гребенщиков схватил в охапку Чижа и побежал к главному врачу, не заметив при этом потери бойца Константина Кинчева. В кабинете врача было сухо и тепло, у двери висел плакат: "Тут вокруг такая тишина, что вовек не снилась вам, и за этой тишиной, как за стеной, будем вместе мы с тобой." - Добро пожаловать, - поприветствовал Чижа и БГ главврач Макаревич. - Спешу сообщить, что отсюда не уходят. Располагайтесь, будьте, как дома... - Нет уж, мы лучше пойдем, - испуганно сказал Гребенщиков и, дав по рукам Чигракову, который пытался добраться до медицинского спирта на столе Макара, побежал по направлению к выходу. Но когда он вбегал в дверь, что-то длинное и полосатое поймало его за голову, потрясло и кинуло. БГ упал навзничь и удивлённо посмотрел вверх: под самым потолком висел, мило дрыгаясь, Шевчук, кто-то, видимо, привязал его подтяжками к лампочке. - Юрик, как уж тебя угораздило? - прошептал Гребенщиков, моргая одним глазом. - Я искал дорогие объятия, И нашёл... и неплохо подвешен, - грустно сообщил Шевчук и почесал ногу, диковинно при этом изогнувшись. БГ немного успокоился и решил, что раз уж он лёг, то хотя бы поспит, и, положив голову на порог, начал подгребать под себя половичок. Только он угнездился как следует, в кабинет ворвались три странных личности, и одна из них сильно отдавила Борису Борисычу нос, а другая начала метаться по Гребенщикову туда-сюда. - Граждане психи, спокойнее, - вмешался Макар, видя, что БГ синеет и как-то неестественно пыхтит. - Назовите имена, и мы вас отведём по палатам. Первый больной на эту реплику издал недоверчивое "иго-го" и, копнув ногой линолеум и Гребенщикова, протянул: - Я маленькая лошадка... и мне живётся несладко. - Другие психи обижают? - ласково спросил Макар и почесал страдальца за ухом, после чего больной довольно фыркнул и потребовал овса. В это время другой сумасшедший вполз по Шевчуку на лампочку, разбил её и, распластавшись на потолке, повис. - Я сам себе и небо, и луна, - сказал он с пафосом и попытался расстегнуть пижаму. - Голая, довольная луна. - А я одетый и злой главврач! - заявил Макар и, поймав психа за ногу, сдёрнул его вниз, причём тело бездыханно упало на было успокоившегося БГ. В это время встрепенулся третий сумасшедший: - Вы главврач? Нет, правда? Я ваш новый пациент... - Ой, кое что забыл, - личность стремительно вылетела в дверь. - Константин Кинчев, - сказал псих, возвратившись с кучей каких-то бумаг. Отогнав ногой с порога Гребенщикова, Костя бухнулся перед Макаром на колени и со страстью в голосе произнёс: - Вот он я, посмотри, Господи, и ересь моя вся со мной, - при этих словах Кинчев сунул Андрею в руки пухлую стопку своих текстов. - Как ты челобитную царю подаёшь, смерд?! - гневно сказал Макар. - Вон отсюда все!!! Перепуганные психи, побитый БГ, истерзанный коврик - все рванули из кабинета, и больше их никто не видел. Год спустя в этот же самый дурдом благополучно попал Шахрин и в первый же день пошёл на экскурсию - людей посмотреть, да себя показать. В первом помещении от туалета он увидел мелко трясущуюся заросшую волосами девушку, которая, виляя всей кормой, пыталась изобразить танец маленьких лебедей, и старушку-сиделку (приехали! Скоро старушки-качалки появятся!). - Какая ещё девушка?! Да я самый натуральный мужчина в полном расцвете сил, - закричал Чиж, ибо это был именно он. - Ой, простите, нехорошо получилось, - пробормотал побледневший Шахрин и сунул голову в соседнюю палату, на которой висела табличка "Лёгкое помешательство; мания величия". Там Кинчев старательно делал массаж Бусе. - Слава, зачем он это тебе делает? - полюбопытствовал Шахрин. - А затем... - с трудом промычал Буся. - Он - Доктор моего тела... а-ах- ты ёлы-палы... хо-ро-шо-о... -А! Доктор! Костя! А я и не признал сразу, - обрадовался Володя. - Кстати, Костюль, ты был не прав. Ямайка так-таки продула... - Я был не прав? Это странно... - надменно поднял брови Кинчев (мания величия была именно у него). В это время в соседней комнате пили на троих БГ, Шевчук и коврик, причём последний пытался закусить Глебом Самойловым. А в глубине здания на цепях (их одолжили у металлистов) висел Макаревич, явно изображая картину "Прометей прикованный". Рядом с задумчивым видом стоял автор этого шедевра, художница Земфира, её чело время от времени прояснялось: - А, да ... Анечка просила снять с него ещё и маечку. - и садистски потерев руки, Зема кинулась доделывать картину. Кстати, эта таинственная Анечка никто иная, как жена Кинчева, она недолюбливала Макара за то, что тот, решив пошутить, посоветовал ей мазать маслом сковородку не сверху, а снизу, Что из этого вышло, вообразите сами, сообщим только, что Анечка чуть не превратилась в шашлык, а Кинчев ещё две недели спустя отскребал золу со стен "Махорки". А! Забыли сообщить? печень Макара-Прометея, по задумке Земфиры, терзал не орёл, а цирроз.
Gnezdo and many others |
озможно, "Махорка - 2" появилась по аналогии с "Братом - 2", но скорее всего появление сего опуса связано с тем, что автор не захотел расставаться с любимым персонажем Костей Кинчевым. Так что приготовьтесь к тому, что Кости здесь много и даже очень. Кроме того, все персонажи выползли из стен "Махровки" и пошли погулять в другие места. И еще вот какой момент. Я, как автор, прошу (точнее рекомендую) относиться к "Махорке" как можно менее серьезно. Ко всем героям и их прототипам я питаю нежные чувства, и у меня не было цели злобно клеветать на кого бы то ни было. Так что если чего такое встретите, то не спешите пинать меня ногами - мне уж и так порядочно досталось. Автоp.