Предисловие ина Ли находилась в очень затруднительном положении. Все ее нынешние проблемы происходили не столько из-за того, что в стольную Москву приехал Оззи Осборн, сколько из-за того, что об этом узнал Кипелыч… Узнал он об этом ровно за месяц до приезда и решил копить на билет… Для этой цели он прикупил себе копилочку в форме розовой свинки с лихо закрученным хвостиком и дырочкой на спине. Вот в эту-то дырочку он периодически кидал монетки. И проблема была в том, что монетки эти он имел привычку выпрашивать у всех, кто ни попадется. Вот идет, скажем, наш монстр российского металла по красной ковровой дорожке на сцену какую-нибудь очередную премию получать… И протягивает каждому, мимо кого идет, свою копилочку…. Вот на вручении этой дурацкой премии Муз ТВ… уж Рина на него и кофточку одела серенькую, и волосы затянула так, что глаза по бокам оказались – для устрашения попсовиков... Так нет! Он опять все испортил своей копилочкой! Причем протягивал он ее всем с до того жалостливыми глазами, что даже дикий Шнур кинул ему туда десятку… С перепугу, наверно. А когда Дуб ему позвонил пригласить на юбилейный концерт Арии, что он сказал? – «А вы мне за это пять рублей в копилочку бросите?!» Бедный Дуб от удивления челюсть на пол уронил. И Рине пришлось: 1) раскошелиться на бинты для пострадавшей челюсти; 2)заменить в квартире Дуба паркет, на который он эту самую челюсть и уронил!.. Вот и сейчас, сидя в студии, Рина, уронив буйну голову на руки, размышляла о том, не проще ли начать сокращение штата работников путем казни через лишение апельсиновой провизии. В это время в студию начала собираться группа. Первым пришел Маврик, волочивший за ручку Харька. Харик упирался, тихонько повизгивал, но покорно тащил за собой свой бас. «Нет, безусловно, прибить Валерика в целях экономии средств группы и моих нервов, это мысль та еще! – подумала Рина, умиленно глядя на басиста – Однако, если его прибить, кто же будет самим Кипеловым в группе Кипелов?...» Сей вопрос явно ставил менеджера в тупик. Но вы же понимаете: Рина – она на то и Рина, чтобы из тупиковых ситуаций выходить…. Часть первая. «Гуманные способы, или Пугание Терей» …Номер… Гудки... Еще раз номер.. Гудки… Подняли трубку... Страшный рык. - Алле! Это кто тут такой смелый звонить мне?! - Теря, - деловито говорит Рина – Терюня, срочно нужна твоя помощь! - Сколько литров? – сразу договаривается Теря. На самом деле – у арийских музыкантов это уже привычка такая: сразу обговаривать цену. В литрах. - Много, - прозрачно обещает Рина – Давай встретимся. Дело есть. Рина, как водится, позволила себе немного опоздать на встречу с Терей, назначенную в баре. Уже на входе Рина поняла, что гигант уже на месте, по тому, что в баре царило гробовое молчание и у входа виднелись какие-то ноги в ботинках 45 размера. Ноги уходили в глубь бара и, надо думать, где-то там заканчивались Терей. Рина прошла к стойке, присела. Теря, допивая третью бочку пива, кивнул ей в знак приветствия, попутно слегка подпортив головой потолок бара. – Мне соку. Апельсинового, - по привычке бросила Рина. - Ик, - одобрил ее выбор уже слегка набравшийся Теря – Излагай уже! Мне еще надо Булгакова найти. Он, подлец, вчера у меня под ногами где-то прошмыгнул и сбежал из студии, отлынивая от записи! А я потом уже прищурился, наклонился, смотрю: а его нет! Прямо сволочь, а не вокалист! - Они все такие – поддакнула Рина, потягивая сок – Валерик тоже вот обнаглел. Надо бы его проучить. - Нет! – гордо сказал Теря – Я сегодня детей убивать не в настроении! - Да зачем же его убивать?! Его припугнуть просто надо. А то он себя ведет неподобающе. - Припугнуть?... – задумчиво протянул Теря – И как?... - Сейчас расскажу… - Рина полезла в сумочку и достала оттуда листок бумаги и карандаш – Я уже все придумала. Смотри сюда. - Это – Валерик, - она нарисовала небольшой круг с глазами и четыре палки от него. – Это ты, - Рина с видом истинного художника нарисовала огромный овал, потом, подумав, увеличила его еще раза в два, сверху пририсовала пышный хайр – Ты подходишь к Валерику, - для наглядности Рина провела от большого овала с хайром к маленькому кружочку с глазами жирную стрелку - И говоришь следующий текст… Рина протянула Тере листик с отпечатанным текстом. - Значит, я сначала подхожу к нему…. – старательно зубрил по дороге в кипеловскую студию Теря, – Подхожу к нему и говорю: «Скильких я зарЭзал! Скильких перерЭзал!»… а потом… потом… ээээ... Черт, опять забыл!.. У входа в студию Терю, как и было оговорено, поджидала Рина. Она провела его внутрь, внимательно следя за тем, что бы гигант не выбил в холле последние лампы. Надо сказать, что находившиеся в тот момент в помещении студии Маврик и Харёк каким-то шестым чувством почуяли приближение опасности…. Это самое шестое чувство после нескольких лет работы с Терей развивается до совершенства. Ну, вы понимаете… Так что когда Рина с Терей перешагнули порог студии, там было довольно пустынно… Только из-под стола испуганно глазел Харик, да тоскливо покачивался на люстре Сергей Константиныч. - Ну что, - торжественно сказала Рина – Приступим к операции?.. Харик в знак солидарности пискнул. - Все хорошо помнят свои роли? – решила подстраховаться Рина. - Да, - пробасил Теря, раскачивая люстру, на которой сидел Маврик. - Да, - подал голос Харик. - Нет! – истерически взвизгнул Маврик, умоляюще глядя на Терю... - А! Бунт в наших стройных коммунистических рядах?! – выражение лица Рины ясно говорило о том, что политический плюрализм сейчас не в моде. - Товарищи! – воззвал с потолка Маврик - Я категорически не согласен с планом грядущей пятилетки.. тьфу! В смысле с планом запугивания Кипелова! - Кто еще не согласен? – грозно вопросила Рина – А?! Стройся вдоль стенки по одному! В студии повисло молчание. Слышался только скрип раскачиваемой люстры. - Значит, больше несогласных с мнением правящей партии нет, - заключила Рина – Большинством голосов постановлено: Кипелова – пугать! Харик громко и восторженно зааплодировал, звонко стукнувшись головой о стол. Кипелов дрожащими руками прижимал к груди собственную копилочку и, вжавшись в угол студии, затравленно глядел на Терю, который, окончательно войдя в раж, театрально вещал, протянув к Кипелычу руку: - Известно ли тебе, о несчастный, скильких я зарЭзал! Скильких перерЭзал! Скока крови таких вот упрямых мелких и жадных вокалистов, вроде тебя на моих руках?! - Этого же не было в сценарии! – шепнула Рина Маврику. Она, Харёк и Маврик сидели на стульчиках, глядя на происходивший на их глазах спектакль с участием гитариста, в коем совершенно неожиданно проснулся удивительный театральный дар, и вокалиста, в коем дар трагического героя был, видимо, от рождения. - Известно ли тебе, спрашиваю тебя, о, Кипелыч, сколько крови тебе подобных на руках моих?!! Кипелыч пискнул что-то невнятное. - Ах значит, ты не знаешь?!! – Теря окончательно вошел в роль – Не знаешь, значит, о, несчастный?!! Далее последовала изумительная батальная сцена. По ее окончании восторженные зрители, представленные Хорем, Мавриком и Риной, узрели прижавшегося к стенке Кипелыча с крупным фингалом под глазом, но с целой копилочкой, все также прижатой к груди. Зрители дружно зааплодировали. - Ну что скажешь, о, подлый! – вопросил Теряя, уперев руки в бока и любуясь их работой (работой рук, а не боков, разумеется), – А?! Будешь еще деньги выпрашивать? Кипелыч немного подумал, пощупал фингал и с чувством произнес: - Люди добрые! Подайте бедному вокалисту Оззи Осборна ради! И протянул Тере копилочку, трагично глядя в глаза гиганту… Аплодисменты тут же прервались, и наступила гробовая тишина. Харек сделал не очень удачную попытку забраться под стул. Рина медленно поднялась и сжала кулак. Валерик взвизгнул, подпрыгнул на месте, прошмыгнул между Териными ногами и кинулся к выходу… Теря, издавая по пути звуки, вроде «ры-ры-ры!», кинулся следом, но, стукнувшись лбом о дверной косяк, тихонько осел у порога. Дуб страдал… искренне страдал, страшно… Кипелыч уже третий час сидел на его кухне, светя отменным фонарем под глазом и прижимая к груди свою копилочку. - Ну, я тебе, сволочь ты такая, уже все деньги отдал! Ну, больше нету у меня! Ну, нету-у-у-у! К Дубу постепенно приходило страшное осознание того, что Кипелов просто так уходить не собирается… - Ну, пожалуйста, ну Кипелыч… Ну, родненький ты мой! Ну, гад ты мой ненаглядный! Ну, нету у меня больше ничего… Ну, все отдал! Ну, честно! - Не верю! – голосом Станиславского трагично произнес Кипелов и продолжил прижимать копилочку к груди. Дуб взвыл, кинулся к только пришедшему домой сыну, схватил за ноги, перевернул и затряс. Из карманов посыпались пятирублевки. - Ах ты, подлец! Так вот кто у меня деньги все это время пер!!! - Неправда!!! – возмутился сын – Это мои деньги!!! - А как на мои похожи! – удивился Дуб и принялся собирать с пола мелочь и пихать в копилочку Кипелову – На, на тебе, сволочь! На что я теперь кефир покупать буду?! Все деньги отдал… - Не все! – меланхолично отметил Кипелыч. Дуб невинно воззрился на вокалиста, но под взглядом кипеловских гляделок его лицо приобрело сначала серый, а потом и вовсе несчастный землистый оттенок. - Ну, на святое-то покушаться не надо, а?.. - Надо, Виталя, надо… - Кипелыч погремел над ухом копилочкой, – Тащи сюда свои заначки... Эх, мне еще к Холсту сходить бы… - Нет, это совершенно невыносимо! – возмущалась Рина, прижимая ко лбу поверженного гиганта Тери огромный пакет со льдом. – С этим надо что-то делать… А что поделаешь, если даже такие крайние меры не помогают?! - Что-что… - Теря выхватил у Рины пакет со льдом – Да с вашим вокалистом просто ангельское терпение нужно!!! - Ангельское, говоришь?.. – задумчиво произнесла Рина – Ангельское, да?.. Хе-хе-хе.. - Ангельское, ангельское… - проворчал Теря и вдруг понял, к чему клонит яенеджер – Э, нет! НЕ согласен!! Никакого РАЯ, пожалуйста!!! Часть вторая. «Химические способы, или РОК в деле» В Райской Канцелярии шла генеральная уборка. Выбивали мухобойками пыль из облаков и до блеска натирали голубую часть неба. Надо сказать, что были и те, кто намеревался отлынивать от работы, однако таковые были пойманы и приставлены к самой тяжелой работе. А именно: таковым поручалось следить за арийцами и всеми, кто к ним причастен. И вот в тот самый момент, когда Сатира и Адена сортировали зелья в лаборатории РОКа на зловредные и очень зловредные, в кабинет ворвался один из приставленных к арийцам «часовых» и сообщил: - К нам едет ревизор!... э-э-э… в смысле… К нам едет Рина Ли! От такого известия бедные ангелы пороняли на пол свои нимбы и большую часть склянок с зельями. - Господи! – запричитала Сатира. - Тихо ты! – шикнула Адена – Не поминай.. а то ща явится… не дай Боже... тьфу ты… Ангелы испуганно притихли в ожидании высшего начальства… И тут посыпались гром и молнии, вдалеке коридора послышались гулкие топающие шаги… - Пришел… - тыкнула Сатиру под бок Адена – Блин, как теперь бардак объяснять будем?.. Шаги ближе... Ближе... Дверь распахнулась, а на пороге… - Вот черррт! – воскликнула Адена - Э, нет! Вот сотрудников АДа нам как раз и не надо! – замахала на нее руками Рина Ли, стоя на пороге – а почему такой бардак?! - Ну.. – протянула Сатира. - А не ваше кипеловское дело! – нашлась Адена, которая таки осознала, кто в данном случае хозяин ситуации. Видимо, Рина Ли это тоже осознала. Сатира прошла и села в директорское кресло. Адена разместилась рядом. - Присаживайтесь, - разрешили ангелы Рине, указывая на стульчик напротив. Рина послушно села. - Я вот чего пришла… Тут, понимаете... Такое дело… И она принялась излагать всю трагичную историю. Узнав, до чего опустился старик Кипелов, ангелы даже прослезились. - ...и убежал, сволочь смазливая, - закончила Рина – А мы тут посовещались с Терей… - С Терей? – опасливо спросила Сатира – Надеюсь, вы его с собой не притащили?.. Он нам последние облака порвет… - Да нет.. он сейчас пошел вокалиста своего ловить… тот тоже, знаете ли, не подарок…Убежал от Тери и пропал… Так вы мне поможете? - Конечно, поможем! – Воскликнула Сатира - Это наш, прямо скажем, долг! Святой даже, я бы сказала! - Именно! – подтвердила Адена – Только как бы вам помочь?.. - Предупреждаю, - приподнялась Сатира – На перевоспитание мы к себе вокалистов не берем! - На перевоспитание я вам его и сама не дам! – возмутилась Рина – Он мне пока альбом не напишет, Рая не увидит! Так что... Я подумала... Может, зелье какое у вас есть… - Точно! – хлопнула себя по лбу Адена – Есть! Называется «Перевоспитание»! Правда там противопоказания… ну... всякие… - Ничего, давайте.. пусть посидит в туалете пару часиков… ради выздоровления можно. Может, пока сидеть будет, песню новую напишет. - Ну хорошо. – Сатира щелкнула пальцами, и на столе возникла кефирная банка (знаете, в СССР такие были – стеклянные) с ядовито-зеленой жидкостью. – Вот пожалуйста. Берите. Рина взяла, поблагодарила… Адена щелкнула за спиной пальцами, и Рина вместе со склянкой провалилась через облака прямиком в студию. Кипелыч бодренько шел к себе домой, насвистывая «Апельсиновую песню» гр. Блестящие и таща в руках свою копилочку, потяжелевшую за последние сутки, наверное, вдвое. А домой он шел, потому что в студию ему идти ой как не хотелось... По его предчувствиям, Рина с Терей давно его там поджидали, дабы… Ну… Короче, вы поняли. И как же был удивлен вокалист, когда, подойдя к своему подъезду, он увидел, что двери его украшены шариками с надписями, вроде «Добро пожаловать домой, дорогой ты наш!» или «Кепелычь фарева!» (на последнем шарике угадывался подчерк Харика). Заподозрив неладное, Валерик уже собирался было уносить ноги... но тут на пороге возник Теря. Гигант ласково глядел на вокалиста и протягивал ему... новенький микрофончик! Глаза Валер Саныча загорелись. - Пойдем, Валерочка, – приторно сказал Теря – Там внутри еще два ящика апельсинового соку. Кипелыч протянул руки к микрофону, и таким образом был заманен Терей внутрь. А внутри все были празднично наряжены, везде были те же самые шарики с приветственными надписями… - Дорогой Валера! – громогласно провозгласила Рина – Кормилец ты наш! *Голованов хихикнул, получил от Тери пинка и снова хихикнул* Горлодер ты наш ненаглядный! Мы виноватые перед тобой, аж стыдно! Мы все краснеем! *по знаку Рины все дружно покраснели* И поэтому, дабы искупить свою страшную вину, мы решили устроить корпоративный утренник! В твою честь! Валерик просиял, как медный тазик. - Мы тебе и сока купили два ящика. И пряников три ящика! Ешь, пей! Ты заслужил! - Тогда наливайте! – оптимистически воскликнул Валерка, расплываясь по дивану с пряником в зубах – Ну, давайте! - Сейчас, сейчас! Рина налила в бокал апельсинового сока и вынула из кармана бутылку с зельем и туда половину содержимого. Над стаканом поднялся дымок и послышался далекий и зловещий смешок Адены и Сатиры….Затем все пропало, и Рина с честным видом поставила бокал перед счастливым растекшимся по дивану Валериком… …И понеслась… Пока кипеловцы праздновали, в Райской Канцелярии царил вообще полный разгром и бардак…. Причинной тому было совершенно непонятное существо по имени Moorish. Это существо самым наглым образом заявилось в гости к канцелярам, не соизволив даже предупредить их об этом. - Ну… Мур, ты же только летом приехать обещала? – страдальчески вопрошала Адена Moorish только пожимала плечами и нагло продолжала сидеть на только недавно вычищенном облаке. Дабы спасти несчастное облако от загрязнения, было решено выдворить Moorish на прогулку по, с позволения сказать, знаменательным местам… точнее по знаменательным личностям… Вначале Сатира с Аденой подумывали сплавить гостью наблюдать за арийцами… Но неожиданно выяснилось, что у Арии случилось ЧП. А именно: неожиданно заболел Дуб. Он бегает по студии с криками “Обездолили! Обескровили! Последних штанов лишили!» и испытывает ужас (и страх) при виде мелочи и копилок… Решено было наведаться в гости к Валер Санычу. Тем более что по расчетам канцеляров зелье уже давно должно было подействовать, и, стал быть, Кипелыч должен был быть уже здоровенький, аки молодой поросенок. Должен был быть… Когда Сатира с Moorish исчезли за дверью, Адена облегченно вздохнула. - Ну, наконец-то сплавила этих… теперь хоть отдохну… Рай здесь, в конце концов, или не Рай?!.. Руководствуясь такими соображениями, Адена завалилась на проплывавшее рядом облако с целью хорошенько выспаться. Однако на облаке, кроме нее, лежало что-то еще… Повертевшись, Адена наконец извлекла… Бутылку из-под кефира с надписью «Перевоспитание»… Адену прошибло холодным потом… Она, соскочив так, что несчастное облако перевернулось, помчалась в зельевую. Распахнув дверцы шкафа с бутылками, она начала методично выбрасывать наружу все содержимое… В шкафу не хватало бутылки «Перевоплощение»! А это значило, что Рине они отдали именно это зелье вместо «Перевоспитания»! А это в свою очередь означало, что… - САТИРААААААА!!! - Тут что, стадо слонов пробежало? Во главе с Терей?.. Собственно вопрос Сатиры был обращен к Moorish, которая раскрыв широко рот и глаза смотрела на картину, царившую в квартире уважаемого господина Кипелыча. Обои были содраны подчистую, от веселеньких шторок с нарисованными апельсинами осталась только кучка грязных тряпок со следами чьих-то рук и отпечатками чьих-то ног, из дивана торчали пружины, и всю эту идеальную картину покрывал толстый слой пуха из распотрошенных подушек… - Вот и ходи потом за автографами, - плаксиво пожаловалась на жизнь Moorish, и они с Сатирой принялись разгребать мусор в поисках своих кумиров. Дело походило на раскопки… Мусор представлял собой битые и просто пустые бутылки из-под кефира, пустые тетрапаки апельсинового сока, нотные листы, струны от гитар, клочки волос и фрагменты одежды… Нашлась и пара переломаны барабанных палочек, куча медиаторов… - А это еще что такое?! – возмущенно возопила Сатира, приподнимая заляпанную скатерть и показывая спутнице нечто странное и помятое. - Это же Кипелыч! – определила после долгих размышлений Moorish. - Отлично, - сказала Сатира, схватив певца за заднюю конечность и вытаскивая из-под стола – Щас и автограф возьмем…. Однако Кипелыч находился в довольно тяжелом состоянии, в народе именуемом похмельем, и, отмахиваясь от гостий всеми конечностями сразу, давать автограф отказывался наотрез. - Ну, блин! – смахивая пот со лба, сказала Moorish – ну нельзя ему пить столько апельсинового сока… - Ага, - подтвердила Сатира – И еще и кефиром запивать… Кипелыч тем временем отполз подальше и по пути случайно наткнулся на Терю… рагично высморкавшись в Терину штанину, Кипелыч заныл: - Те-е-е-еря-я-я! Ну Те-е-еря-я-я! Терю-ю-юша! - ЧТО?- угрожающе пробасил Теря. - Посмотри, у меня рога растут?.. Теря открыл глаза и уставился на скулящего Кипелыча. - Что-что? - Рога… - Какие на фиг рога, придуро… - не договорив, Теря удивленно уставился на макушку Кипелыча… И тут только Сатира и Moorish заметили, что у Золотого Голоса на макушке и в самом деле торчат два миниатюрных рожка, как у фавна… - Хы-хы, - только и смог сказать Теря, понимая, что инфаркт уже близок. - Копытец не хватает… - нервно хихикнула Сатира. - Вот! – зарыдал Валерик – Вот! Допились! Все вы виноваты, сволочи! Сво-ло-чи! - Ты на кого бочку пива катишь, мелочь пузатая? – грозно и риторически вопросил Теря – Мы-то тут при чем?! - При всем при том! – взвизгнул истерически Кипелыч – Пьянь вы гольная! И меня спаиваете! А я страдать должен за всех, как ОН… На кресте… - Иисус хренов... С рогами – захохотал злобно Теря, одаривая впадающего в религиозный транс вокалиста совершенно еретическим подзатыльником – собирайся, дурень, поедем к врачу. - К какому врачууу? – заныл Кипелыч - К педиатру! – отрезал Теря. - Его теперь таким только ветеринар примет… - хихикнула Moorish. - Ну значит поедем к ветерина… - Теря осекся и подозрительно оглядел двух странных гостий – А вы кто такие?!!.. - Ээээ… - Нуууу… …Летели девушки из кипеловской квартиры долго. Даже успели разглядеть, как Теря тащит по улице хныкающего Кипелыча, упирающегося всеми копытцами… КОПЫТЦАМИ?!!!.. Однако… Так и летели бы себе спокойно Сатира и Moorish, наслаждаясь чудесными московскими видами, если бы не… - САТИРАААААА!!! И они попадали на землю, аки спелые яблоки. А там их уже поджидала собственно Адена. - Чего? – страдальчески вопросила Сатира, отряхиваясь. - Чего-чего… Мы Рине не то зелье отдали!!! - То есть как?.. - Раком! - Кипелычем, в смысле? – заинтересовалась Moorish. - А какое отдали? – похолодела Сатира. - «Перевоплощение»! - Ааа…. – поняла Сатира - это то, которое Иванушка из копыта выпил?.. - Какой Иванушка? – заинтересовано вопросила Moorish, ощупывая свежеполученный при падении синяк – Который интернейшнл? - Который козлом был! – пояснила Адена. - Аааа… Ну, то-то я думаю, у Кипелыча такие рожки очаровательные…. и что, он теперь тоже козлом станет?.. - Угу, - невозмутимо заявила Сатира. Все трое помолчали и вдруг…. покатились по земле в приступах страшного хохота. А тем временем Теря волочил Кипелыча к педиатру. Надо сказать, что по пути вокалист периодически делал попытки проверенным способом пронырнуть у Тери под ногами и кинуться бежать, однако сегодня Теря был настроен серьезно, и все попытки в итоге оканчивались крахом. Наконец, Теря дотащил-таки Валер Саныча до кабинета педиатра, растолкал всю очередь, впихнул упирающегося вокалиста внутрь и вошел сам. Педиатор улыбнулся и вежливо попросил: - Скажите «А»! Ну… Просто он не ведал что творит. - АААААААААААА! – старательно выводил рулады Кипелыч, пока врача не отправили в реанимацию с оглушением и шоком первой степени. - Показывайте больного, – попросил ветеринар – Он не кусается? - Да как вам сказать... – пробормотал смущенно Теря - кусаться-то не кусается, но ультразвуком убить может… - Что, кричит? – опасливо вопросил ветеринар. - Да он у нас нервный, впечатлительный… - Тогда вам лучше к психиатру…- испуганно сказал ветеринар и выписал направление от греха подальше. - Проходите, дорогие мои! – сказал психиатр и указал на кушетку – Располагайтесь. Кто больной? - Он, - Теря толкнул все еще хныкающего Кипелыча в спину, а сам улегся на кушетку. - На что жалуемся? - На рога, - ответил за Валерика Теря. - А в карточке написано, что на ультразвук… - На это тоже! - Что же он, кричит? – поинтересовался врач. - Призвание у него такое, доктор… - Это у него хроническое или как? - Да в общем-то хроническое.. но что-то обострилось в этом месяце… - Сейчас март? - Март… - Так и запишем… считает себя мартовским котом… - А как же рога, доктор? – жалобно вставил Кипелыч. - Ну хорошо… считает себя мартовским котом… с рогами… Вы главное не беспокойтесь, все будет хорошо… Но Кипелыч почему-то так не думал…. И еще его сильно мучал вопрос, где его копилочка… …А копилочка тем временем находилась в руках Рины. Она вертела ее и так, и эдак в поисках заветной дырочки с резиновой затычкой, через которую можно вытащить содержимое копилки. Таковой не нашлось, так что Рина, руководствуясь тем, что безвыходных ситуаций не бывает, просто с размаху ударила стену студии о бок копилки. На пол посыпались осколки фарфора и монетки, монетки, монетки… и одна десятка – та самая которую пожертвовал на нужды вокалиста Шнур. Особо поразило обилие пятирублевых монеток. - Ах ты ж, сволочь маленькая, - причитала Рина, ползая по полу и отделяя зерна от плевел (то есть, простите, деньги от осколков) – Ах ты ж, сволочь маленькая… Сколько денег выпросил-то… И тут с порога раздался просто нечеловеческий (а кипеловский) визг. Валера, увидев, что сделали с его розовой свинкой-копилочкой, вырвался из цепких лап Тери и с ревом кинулся к осколкам. Даже Рина испуганно отскочила. - Копилочка моя, родная! – причитал Кипелыч, обливаясь горькими слезами и прижимая к груди родные осколки – Родненькая моя, любимееее-меееее-мееенькая! Да кто ж тебя так, дорогую мою-у-у?.. Теря с Риной скептически наблюдали за происходящим. До тех пор, пока Кипелыч не произнес: - Да как ж я, сиротинушка, теперь буду деньги на Оззика просить?!! На этом месте и менеджера, и гитариста посетила одна нехорошая и подозрительная мысль… - Апчхи! – чихнула Адена. - Апчхи! – согласилась Сатира. Обе с утра активно чихали и икали, у них чесались уши и нос. По всем признакам их кто-то очень недобро поминал… И ангелы даже подозревали, кто именно… - Ну что, доигрались мы! – обреченно сказала Адена – Ох, последним пухом из крыл клянусь, сейчас явятся… Апчхи! - Хорошо бы! – мечтательно произнесла Moorish – Автографы возьму… - Тебе бы все автографы, а Кипелыч может козлом станет! – с чувством произнесла Сатира и, наверно, для большей убедительности добавила – Апчхи! - Нет, козлом не надо… - обеспокоилась Moorish - от козла автографов, как с той же живности молока… - НУ Я ВАМ СЕЙЧАС ПОКАЖУ МОЛОКА! Я ВАМ СЕЙЧАС ТАКОГО МОЛОКА ПОКАЖУ! – послышался громовой голос у дверей. Ангелы и их гостья опасливо оглянулись. На пороге стояла Рина. И Теря. Сатира с Аденой единогласно взвизгнули, щелкнули пальцами и растаяли в воздухе. Moorish сделала попытку очаровательно улыбнуться и помахала пришедшим рукой. Автографы брать почему-то расхотелось. Теря в ответ издал порядочный рык. Moorish уже приготовилась бегать по всему помещению, перепрыгивая с одного облачка на другое, как вдруг из пространства высунулась рука то ли Адены, то ли Сатиры и щелкнула пальцами. И Moorish растаяла в воздухе, как за минуту до этого растаяли оба ангела. - Ну фсёёё… - угрожающе произнесла Рина и подала знак Тере…. Когда канцеляры и их гостья, опасливо озираясь, вернулись в так спешно покинутый ими кабинет, они обнаружили в нем полный сра… ой, в смысле бардак. По всему помещению были разбросаны клочки облаков, обломки небесной мебели, карандаши, ручки и прочие канцелярские товары… Зрелище было удручающее… - Ну и кто теперь это все убирать будет?! – возмутилась Сатира. Адена с Moorish сделали вид, что не услышали… Впрочем, они могли и действительно не услышать, ибо в тот самый момент обнаружили на полу среди пуха облаков небольшой листик бумаги, на которой было аккуратным подчерком Рины было написано: «Значит так, сволочи ангельские! Если вы не превратите нашего козл… нашего Валерия Александровича в нормального человека…. Ну или хотя бы обратно в Кипелова…. Я отправлюсь в церковь и пожалуюсь вашему непосредственному начальству!» - Вот и автограф Рины нашелся! – обрадовалась Moorish. А канцеляры призадумались. - А у нас вообще есть противоядия? – вопросила Сатира. - Уже нету… - мрачно ответила Адена, указывая на перебитые склянки с зельями. - Вот блин… - По-моему, - вставила свою слово Moorish – Вам нужна колдунья… - «Не ведьма, не колдунья..» - напела тихонько Адена – Ой, чего это я… А! Ну, в смысле я знаю, кто нам нужОн! Пушкина! Как вам идея? - Хорошая, - подтвердила Сатира. - А она автограф даст? – поинтересовалась Moorish… Часть третья. «Негуманные способы, или О пользе Марги Пушкиной» Пушкина занималась честным трудом: открыв томик своего однофамильца А. С. Пушкина, Марга пыталась найти в нем какие-никакие свежие рифмы. Именно за этим важным делом застало ее небесное видение… Что? Вы думаете, ангелы с облаков спустились? Фигли! Просто заявился Кипелыч с небесно-голубым взглядом широко распахнутых честных глаз. Но Марга была женщиной мудрой. И она прекрасно знала, что, если у Валер Саныча такой взгляд – значит, будет что-то выпрашивать. Во всех других случаях у него был жадный взгляд куркулистого хомячка. - Я тут мимо проходил… – начал издалека Валерик – Дай, думаю, загляну к хорошей и, безусловно, талантливой до невозможности Пушкиной… - Текстов нету, – сразу отрезала Марга, продолжая нервно листать том однофамильца. - Да я разве только за текстом к хорошей поэтессе ходить могу? – честно голубел взглядом Кипелыч – Я ж так просто… искренне…. по старой дружбе… Марга оторвалась от книги и с подозрением воззрилась на вокалиста. - Это… тебе, может, того… валерьянки дать? – обеспокоено спросила она. - Нет, - замахал руками Кипелыч – Ты мне лучше другое дай… хоть пару рубликов… - Ага! – вскричала Марга и размахнулась томиком Пушкина – Так и знала, сволочь корыстная! - Да я не! Да я ничо! – испуганно взвизгнул Кипелыч, мгновенно оценив толщину тома великого русского поэта – Я пошутил! - Уф, шутник хренов! – обмахнулась томиком Марга – Ничего тебе не дам… - Ну и ладно, - широко улыбнулся Кипелыч и честно замахал ресницами – Но стакан сока можно? - Сиди тут, сейчас принесу… - и Марга, ворча что-то вроде «У, сволочи хайрастые… чего только для вас не сделаешь, гадов….» – удалилась в сторону кухни. Как только Марга загремела на кухне посудой и холодильником, честные глаза Кипелыча сразу же стали глазами жадного хомячка, и он принялся рыскать по комнате в поисках хранилища мелочи. Таковое обнаружилось под ковром, в платочке, обнесенное ведическими знаками Сохранения. Кипелыч перекрестился и с праведным видом слямзил весь Маргин запас мелочи. После чего, выпив принесенного сока, сразу же удалился. А Марга засела читать Пушкина далее. И, когда она дошла до момента: Я помню чудное мгновенье, Передо мной явилась ТЫ! в комнате раздался оглушительный хлопок, и откуда-то с потолка упало два существа в арийской экипировке, а следом с диким криком вывалилось, чуть не зацепив люстру, еще и третье. Пушкина взвизгнула, вскочила на диван с ногами и приготовила для обороны собственный тапочек. Но двух ангелов и одно неопределенного вида существо тапочек не испугал. Несмотря на нарисованные на нем ведические знаки. - Апчхи! – сказал один из ангелов, отряхиваясь от вставшей при падении пыли – В этом доме что, о пылесосе не слышали?!.. - Сами вы не слышали! – обиделась Марга и от досады даже осела на диван – Слышали! - Тьфу ты! Пыль, наконец, осела, и гостьи разглядели, что в комнате они не одни. - Вы кто?! – обиженно вопросила Пушкина – Опять акция по кипячению? - Какому на фиг кипячению? – оскорбилась Сатира – У тебя ж и белых вещей-то нет, Пушкина! - А тапочки?? – надулась Марга и продемонстрировала гостям свой белый тапок - Да уж, белые тапочки будут как раз к месту, - хмыкнула Адена – Мы из Рая прибыли. - Мне туда рано!!! – сразу заволновалась Марга – Да и нимб мне не пойдет. И на арфе я играть не умею! И деньги на крылья сдавать не буду! - Спокойно, спокойно! – осадила ее Moorish – Нам всего-то навсего нужен совет….. и автограф. Вот. Услыхав про автограф, Пушкина смягчилась и даже улыбнулась. - Апельсинового соку хотите? Ах, нет, Кипелыч, падла, последний выпросил… Кстати, о Кипелыче... Рога ему очень идут… А тем временем виновник всего безобразия, а именно Кипелыч времени не терял… - Как говорил Фридрих Вильгельм Ницше… - философствовал он на кухне Холста уже третий час кряду. Сам Холст сидел напротив гостя с поднятым горизонтально хайром, бледный, как поганка. Временами, когда Кипелыч выдавал особо замудренные цитаты, хайр Холста слегка пошевеливался и покачивался то влево, то вправо. Да что там, у Холста даже кошка, услыхав, какие навороты выдает вокалист, поперхнулась своим китекэтом и уже собиралась проститься со своей какой-то там по счету жизнью. А собственно у Холста закрались смутные сомнения еще тогда, когда в глазок он увидел Кипелыча с рогами… Но по старой дружбе решил пустить. В конце концов, ну подумаешь рога – мало ли какие бывают у человека проблемы с женой… И теперь Холст навсегда зарекся пускать в дом рогатых мужиков. Особенно вокалистов. - Ну и, наконец, следует отметить, что Заратустра… - Ой-ой-ой! – схватился за сердце Холст, а хайр его принялся шевелиться во все стороны без разбору и совершенно неритмично. - Тебе не интересно, Володя? – невинно вопросил Кипелыч. - Я тиби щаз покажу неинтересно, – взорвался Холст, забыв, что он очень интеллигентный гитарист – Я тиби покажу, где раки зимуют!!! - Где-где… в Москве! – парировал Кипелыч – И вообще, согласно книгам Камю.…Эй, ты куда? Холст издав что-то неприличное, вроде «ЫЫЫ!» медленно стал сползать под стол, все также неритмично пошевеливая хайром. Кипелыч нагнулся и опустился на четвереньки. - Вова, ты там? - ЫЫЫ… - А, ну как говорил по этому поводу великий… - АА!! – уже открыто заорал Холст – Оставь меня!!! - А по этому поводу тоже очень мудро высказался… - Господи! – неожиданно уверовал Холст – Избави меня, Боже, от всех вокалистов! От вида истово молящегося о спасении Холста Кипелычу сделалось даже не по себе. - Ладно-ладно, Вова, я уже ухожу.. Ты мне только мелочи подкинь в копилочку, хорошо? - Давай свою чертову копилку! – истерически заорал Холст и огромной лапой гитариста вынул из кармана горсть рублей. Кипелыч подставил свою изрядно побитую и потрепанную, склеенную из множества осколков копилочку, уже очень мало походившую на жизнерадостную свинку. Холст щедро сыпанул туда монетой и, поблагодарив бога, пошел закрывать за вокалистом дверь. - А на последок я скажу, - Кипелыч спрятал свою копилочку под джинсовку – Как говаривал старик Кант… Холст упал в обморок, а его кошка пошла вешаться. По ходу разговора сама хозяйка и три гостьи выпили около шести литров кефиру, и находились посему на пороге глубокого делириума. Moorish уже в сотый раз просила у Марги автограф, и Марга уже успела исписать сплошь все листы в томе пушкинских стихов. - Нда… Ну и натворили вы дел, скажу я вам… – пробормотала Марга и икнула – Но и поделом ему! Он мою заначку разграбил, козел голосистый! - И что же нам делать? – пьяненько вопрошала Сатира - С кем? - С козлом, конечно! С Кипелычем… - Знаю я один метод… - Марга снова икнула и глотнула еще кефиру. - Какой? – Адена достала блокнот и приготовилась записывать. - Да вы что, сказок не читаете там, в Раю что ли? – удивилась Пушкина – Ну сказку про козла помните? Дык вот: чтобы снять действие вашего зелья надыть, чтобы наш козлик выпил водицы из следа человеческого. И чтобы он стал вокалистом, а не нормальным человеком, нужно, чтобы это непременно был след вокалиста! - Ых… - грустно протянули ангелы, – Нету у нас вокалистов…..Мур, ты случайно не вокалист? - Нет. Но специально для Кипелыча след оставить могу…И даже спеть могу.. вот например, это.. «Ой, мороз, мороз…» - Нет, лучше не надо! - Ну, как хотите… - Но вы меня не дослушали, товарищи! – сказала Марга, мерзко посмеиваясь – Это еще не все! - Ну? – испуганно воззрились на Маргу ангелы и Moorish. - Ну… Кипелыч должен быть непременно одет в голубенькое платьице, с бантиком, он должен быть накрашены и завитым, а волосы должны быть заплетены в два хвоста! Адена в ужасе вцепилась зубами в блокнот, Сатира широко раскрыла рот, а Moorish с грохотом упала в обморок. - Это где такое написано??? – истерически спросила она. - Вы мне что, не верите? – подозрительно прищурилась Марга и протянула ангелам какую-то книгу – Вот. Здесь что, по-вашему, написано, как не это?? Сатира с Аденой и Moorish уткнулись в книгу, но там были сплошь какие-то руны – ничего не понять. - Ладно, - наконец подозрительно вымолвила Адена – Ладно, Пушкина, мы тебе верим. - И еще, - принялась окончательно добивать гостей Марга - Чтобы Кипелыч вокалистом арийским (а между вокалистами арийскими и вокалистами нормальными огромная пропасть – сами понимаете – прим. автора) – нужно, чтобы выпил он именно из следа вокалиста арийского! Часть четвертая «Излечение, или Польза есть даже от Беркута» - Вы что, с Тери рухнули??? – взвизгнула Рина Ли. - Ну, зачем сразу с Тери… – обиделись гости – мы уж как-нибудь по старинке, с Дуба… - Вы как себе такое представляете – чтобы Валерик согласился пить из чьего-нибудь следа?? - Почему из чьего-нибудь? – вставила Moorish – не из чьего-нибудь, а из арийско-вокалистского… - Да, - попыталась утешить менеджера Адена, – Даже искать не придется… Сказано: арийский вокалист – и сразу ясно, что Беркут… - ЧТО-О-О?? Да чтобы Кипелыч согласился попить из следа этого чижика бройлерного??? – Рина хотела вначале упасть в обморок, но потом вспомнила, что ей по статусу не положено и решила принять несколько иные меры. - Теря! Зайди-ка на минуточку! Ангелы и Moorish не на шутку перепугались, когда вошел, привычно ломая потолок, Теря. - Вот что, - сказала Рина – Вы, сволочи, эту кашу завязали – вам и расхлебывать. - Но… Теря угрожающе пошевелился. У гостей моментально прибавилось вежливости, и они примолкли. - Так вот, – продожила Рина – Расхлебывайте, как знаете.. Как хотите, так и уговаривайте Валерика выпить из беркутовского следа… Но чтобы к началу тура Кипелов был здоровенький, как… как… Ну вот – как Теря хотя бы… - Что, такого же роста?? – испуганно вопросили гости, смерив Терю оценивающим взглядом. - Нет, с такой же химзавивкой, - огрызнулась Рина – Короче, я все сказала. Вы свободны. С диким ветром наравне. Теря, проводи наших дорогих гостей… Теря чуть шевельнулся, но ни ангелов, ни Moorish в помещении уже не было. - Понимаете, Владимир Петрович, - как можно более интеллигентно объясняли ангелы – Вы нам не одолжите вашего Беркута на денек, а? ну нам очень надо! Холст смотрел на ангелов и Moorish дикими ненормальными глазами и почему-то нервно моргал. «Довели совсем, беднягу» - подумала Moorish и решилась на комплимент. - Ой, Владимир Петрович, у вас ТАКАЯ прическа красивая… Холст моргнул, слегка пошевелил туда-сюда все еще стоящим дыбом хайром, и взгляд его стал еще более диким. - Что с вами, Владимир Петрович?.. - ЫЫЫЫ… - ответил философски Холст и расплылся в крайне умной лыбе. Гости поняли, что от явно приболевшего Холста им ничего не добиться и решили отправиться к Дубу…. Дуб был занят тем, что ползал по квартире и искал нетронутые заначки. Таковых, видимо, не находилось, потому как от дубининского мата в комнате даже кактусы уже скукожились и поникли. Одолжить гостям Беркута Дуб отказался наотрез. - Мне, - сказал он, залезая в поисках заначки под диван – Мне наша Пташка самому нужна. Для репетиций. - Ну, Дуб Алексеич, ну мы ж ненадолго, мы на денек! – упрашивали гости, но Дуб, вылезший из под дивана и полезший на шкаф, оставался непреклонен: - Нет! маленький он еще, за ним глаз да глаз нужОн! Сатира внесла было предложение разделить Беркута на две равные части…. и Дуб-то был не против, НО наотрез отказывался брать заднюю часть, мотивируя это тем, что беркуты филейной частью думать не умеют (на самом деле Виталь Алексеич не прав, ох, не прав… - прим. автор.), а значит задняя часть ему не пригодна. Ну и так как гости заднюю часть тоже брать отказывались (чисто из принципа), то Сатирино предложение было отвергнуто. Короче, было решено Беркута выкрасть. - Цып-цып-цып! – ласково вещали уже битый час Ангелы, широкими жестами сеяльщиков рассыпая бутылки пива возле подъезда беркутовского дома – Цып-цып-цып, птичка! Но Беркут, явно догадываясь, что просто так его пивом никто угощать не собирается, упорно сидел в подъезде, хотя собирался выйти на репетицию уже час назад. Итак, Беркут сидел в подъезде, Ангелы расставляли пивные бутылки. А Moorish занималась привычным ничегонеделанием. За этими действиями прошел еще примерно час. - Ну.. может, хватит? – жалобно спросил Беркут, высовывая нос из подъездного окна – Я тут это.. на репетицию опаздываю типа… - Ну выйди, пива попьем… Беркут тяжко вздохнул и засунул нос обратно. Выходить Пташка не собиралась явно. Ангелы и Moorish совсем упали духом, присели на крылечке беркутовского подъезда и принялись самолично уничтожать предназначенную для Пташки приманку. За этим благородным занятием и посетила их Идея. Беркут осторожно высунул нос из подъездной двери, принюхался. Пивом не пахло. Ангелами тоже. Облегченно вздохнув, Беркут отправился на репетицию. Но халявное ангельское пиво стояло перед глазами, ноги сами заплетались… «Пива-а-а-а!!» - просил отчаянно и гундосо беркутовский рассудок. И тут – о, слава Петровичу! – бутылка пива!! Прямо на асфальте! Целая! И Беркут протянул к ней руки, не слыша мерзкое хихиканье из близлежащих кустов. Беркут даже ойкнуть не успел, как Адена уже трясла стеклянной пивной бутылкой, в которой вертела туда-сюда носом плененная Пташка. - Это – Беркут! – Адена поставила на стол Рины Ли бутылку. - Где?! – испугалась Рина. - В бутылке. Рина прищурилась и приблизила бутылку к глазам. И разглядела сквозь мутное стекло Беркута, трогательно растопырившего руки-ноги в разные стороны. Надо сказать, что Беркуту и так приходилось несладко, а когда он еще и узрел перед собой огромное лицо Рины… В общем, видок у него был весьма и весьма испуганный. - Мда, - кашлянула Рина – Ну прямо шоу «За стеклом»… Кстати, о шоу.. может, его так по телевидению показать... - Да нет, ну что вы! – Сатира вырвала бутылку из рук Рины – Что вы! Нам начальство потом покажет, где Кипелыч зимует! - А оно знает? – оживилась Рина – Откуда? - А ему по статусу положено! Теперь ангелам оставалось только поймать Кипелыча и заставить выпить из Беркутовского следа. Найти его оказалось нетрудно. По глубокому следу, который оставляла в асфальте его изрядно потяжелевшая копилочка. След привел ангелов и Moorish к дому Маврика. В квартире Рыжего творилось черт знает что… А именно: Маврин бился в рыданиях, а Кипелыч, сам очень талантливо всхлипывая, старательно врал рыжему гитаристу, что, мол, он вот в эту самую копилочку собирает пожертвования для бездомных собак. При этом даже растроганный макадашник лил горькие слезы. Адена в то время, пока Сатира и Moorish в голос рыдали от жалости к бездомным собачкам, деловито схватила Валер Саныча за заднюю конечность и поволокла к выходу. Он же, сильно увлекшись и окончательно войдя в роль, умилительно лил слезы и бил кулачком по паркету мавринской прихожей. - До свидания, Сергей Константиныч! – как ни в чем не бывало сказала Адена и исчезла за дверью, утащив за собой и Валер Саныча, оставлявшего на паркете глубокие борозды от кулаков и огромные лужи слез. Нервно всхлипывающие Сатира и Moorish торжественно вышли следом. Маврин, проникшись и без того не чуждыми ему проблемами бродяжничества собак, продолжал уныло вытирать нос рукавом и только рассеянно махнул уходящим растатуированной рукой. - Все готово! – торжественно произнесла Рина Ли, оглядывая весьма и весьма пеструю компанию, расположившуюся в отдаленном районе парка: Ангелы и Теря скромно стояли чуть позади дьявольски хихикающей Пушкиной. Рядом с ней стоял и хныкал Золотой Голос, облаченный именно так, как сказала арийская поэтесса, чуть поодаль стояла бутылка с нервно скачущим в ней Беркутом. - Ты там не очень скачи, - пригрозила Рина – Пробку из бутылки вышибешь раньше времени… Беркут что-то кричал из-за стекла и делал совершенно умилительные рожицы, но прыгать продолжал также. - Ну, раз все готовы, то начнем! Теря, как и было оговорено, встал возле бутылки. Беркут запрыгал еще более неистово, колотя по пробке головой. Уж для чего-чего, а для «колочения» в группе Ария второго такого хорошего приспособления, как беркутовская репа, не найдешь… Хотя… Ну в общем, через еще минут 15 бекутовских прыжков в высоту пробка вылетела. И не успел Теря даже шевельнуться, как Беркут тут же ускакал в кусты… Рина, у которой реакция оказалась значительно лучше териной, кинулась следом и через минуту явилась крайне смущенная. - Ну что ж мы, блин, ему в бутылку ни биотуалета, понимаешь, ничего…. Хоть бы ваты ему туда побросали…. Вы что, олухи, дома живность никогда не держали??? Все устыдились. Тем временем вернулся Беркут. - Ну, Пташка, - сказала Рина – Задача у тебя простая… сейчас ты наступишь вон в ту кучу грязи, оставишь там, так сказать, след для истории. И пойдешь дальше по своим птичьим делам… Беркут критически оглядел свои вылизанные до блеска казаки, оценил качество предлагаемой кучи грязи… и активно замотал головой. - Ну что ж, - трагично произнесла Рина – в таком разе у меня остался только один аргумент… Теря! Едва завидев движение в той стороне, где стоял гигантский гитарист, Беркут с криком «Бонзай!» влетел в тут же дико понравившуюся ему кучу грязи. Следов он ставил множество. Рина аккуратно налила в один из них апельсиновый сок и выразительно посмотрела на Кипелыча, который тут же перестал хныкать… и зарыдал в полный голос. Думаю, что будет очень уж неэтично описывать процедуру излечения великого Золотого Голосяры российского металла. Лучше перейду сразу к тому, что происходило на следующий день. - Ах ты какой розовощекий и здоровый карапу-у-уз! Какой красавец! Ути-пути! Ути-пути! – единогласно сюсюкала группа Кипелов, умиленно разглядывая своего совершенно здорового и абсолютно безрогого вокалиста. Примерно тоже самое происходило и в арийской студии. Арийцы нарадоваться не могли наконец явившемуся на репу вокалисту, который вдобавок явился туда трезвым. Беркут же только скромно опускал глаза и шаркал грязными, как черт знает что, казаками. Тут, как говорится, и сказочке конец. Заключение: Ну а напоследок надо заметить, что: 1) Маврин еще около двух суток находился в страшнейшем депресняке и прошел у него он только тогда, когда он приютил у себя дома еще пару десятков дворняжек. 2) Холст и Дуб прошли обследование в психбольнице, но, как известно, отечественная психиатрия пока не придумала способов и методов лечения арийской шарашки, так что пришлось им лечиться по народным рецептам Холста – чтением Ницше и Камю. 3) Беркут же с этих пор относился к любому (а в особенности же к халявному) пиву с величайшей осторожностью. 4) Кипелыч больше денег не выпрашивал. Он теперь даже зарплату попросить боялся, бедняга… 5) Ангелы же, выпроводив, наконец, из Канцелярии Moorish, искренне полагали, что их райскому имуществу теперь ничего не грозит… Как же, как же.. они просто еще не видели надписи, выцарапанной на дверях Сатириного кабинета – «Здесь была Moorish». 6) И напоследок стоит заметить, что на концерт Великого и Ужасного Оззи несчастный Кип Кипыч так и не попал. Ибо к концу этой истории концерт Осборна остался в далеком-предалеком прошлом. Moorish

• Сказки
• Главная